Юлия Латынина. Не время для славы. — М.: Астрель: АСТ, 2009.
Пока что лучшая из ее книг. Когда переведут в Европе и в Америке — помянут «Осень патриарха» и станут восхищаться силой воображения, мастерством фантастического гротеска. Как это она сумела сочинить столько страшного. Таких свирепых, таких коварных, таких алчных, таких бесстрашных персонажей. И таких подлых. Фестиваль произвола. До чего же разнообразны убийства. А какова изобретательность в сатире на воровство!
Нас-то убийствами не впечатлишь; остановимся на воровстве. Разговор о городской поликлинике:
«— Ну вот представь себе, что у тебя по федеральной программе есть сорок миллионов рублей на ее строительство. И эти сорок миллионов приходят в республику двадцать седьмого декабря, а к тридцать первому их надо освоить или вернуть.Ну кто их освоит? За пять дней? Ты берешь эти деньги, и едешь в Москву, и двадцать отдаешь там, а двадцать берешь себе».
Эскиз к портрету чиновника:
«Дауд Казиханов в прошлом был знаменитым спортсменом, а состояние он скопил, торгуя людьми с Чечней. Когда он скопил достаточно денег, он купил себе должность главы Пенсионного фонда, и в результате его деятельности в республике резко улучшилась демографическая ситуация.
Демографическая ситуация улучшилась потому, что когда человек умирал, об этом не сообщали, а пенсию за него продолжал получать Дауд Казиханов. Дауд очень гордился тем, что он получает семьсот тысяч налом каждый месяц и не обирает никого, кроме мертвых. Он говорил, что такого чистого заработка, как у него, нет ни у одного человека в республике».
Кто знает журналистику Латыниной, тот видит: ее проза — факто- и чуть ли не фотографична. В данном случае напоминает скорее «Всю королевскую рать» или «Крестного отца». В сущности, описаны те же самые политические машины. Как они работают на Кавказе. В т. н. наши дни. Т. е. прямо сейчас. Каковы нравы тамошней знати. Какую азартную игру на деньги ведут с туземными властителями — имперские. Какие ставки. Сколько крови. К чему все неизбежно и неостановимо катится.
Абсурд и ужас. Невозможно было бы читать, если бы сюжет хоть на минуту остановился и если бы происходящее не освещал слог. В котором мерещится улыбка — о нет, не надежды, просто автор ничего не оставляет непонятным, — а когда злая воля прозрачна до последнего мотива, уму хотя и не весело, но все-таки настолько противно, что почти смешно.
Настолько ничтожен оказывается этот мотив. См. заключительную страницу романа: цена всех случившихся в нем смертей — двадцать процентов акций такой-то компании. На укрепление вертикали власти. Причем половину тут же — а именно в самой последней строчке — один из злодеев крадет. Такой фокус-покус.
В общем виде проблема, насколько я понял, формулируется так. Мафия в принципе способна преобразиться в госаппарат, который, наверное, сумел бы (по крайней мере — на первых порах) наладить экономику какой-нибудь небольшой республики типа Северная Аврия-Дарго. Конечно же, установив там диктатуру. Обратный же ход — от государства к содружеству мафий — даже в небольшой стране, а тем более в империи, — ввергает экономику в маразм, опять же осложненный диктатурой. Маразматики, замечу кстати, проявляют иногда нечеловеческую мощь. Запросто отрывают от стены чугунную батарею парового отопления и т. д.
В романе имеются и благородные поступки, и забавные шутки, и симпатичные лица, и даже целый абсолютно положительный трагический герой.
С. Гедройц